Обычно меня считают отцом "Мустанга", хотя, как и в любом успешном деле, множество людей готовы приписать успех себе. Чужестранца, который стал бы в Дирборне искать людей, причастных к модели "Эдсел", уподобили бы Диогену, с фонарем разыскивающему честного человека. Вместе с тем столько людей стали провозглашать себя отцом "Мустанга", что я не рискнул бы показаться на людях с его матерью!
Говорят, что всякое хорошее дело имеет свой конец, и "Мустанг" не был исключением. В 1968 году на годичном собрании акционеров одна из владелиц наших акций выступила с жалобой: "Когда был выпущен "Тандербёрд", - сказала она, - это был чудесный спортивный автомобиль. Затем вы увеличили его размеры До такой степени, что он стал неузнаваем. То же самое происходит и с "Мустангом". Почему вы не можете маленький автомобиль оставить маленьким? Вы такие автомобили увеличиваете, а затем начинаете выпускать еще один маленький, увеличиваете и этот и снова выпускаете новый маленький".
К сожалению, она была права. Прошло несколько лет после его выхода на рынок, как "Мустанг" перестал быть резвым конем. Он уже стал более смахивать на жирную свинью. В 1968 году Банки Кнудсен занял пост президента компании "Форд". Он сразу установил на "Мустанг" чудовищный двигатель удвоенной мощности. Чтобы машина могла нести такой мотор, пришлось увеличить все ее размеры. К 1971 году "Мустанг" стал длиннее на 20 сантиметров, шире на 15 сантиметров и почти на 270 килограммов тяжелее, чем первоначальная модель 1965 года.
Это уже не был прежний автомобиль, и сокращение объема продаж служило тому неопровержимым свидетельством. В 1966 году мы продали 550 тысяч "Мустангов". К 1970 году продажи упали до 150 тысяч - катастрофическое сокращение. Наши клиенты отвернулись от нас, так как мы отвернулись от их любимой модели.
Если вначале он стоил 2368 долларов, теперь его цена выросла на тысячу долларов, и вину за такое повышение нельзя было целиком возложить на инфляцию.
В последние месяцы 1969 года мы начали проектировать "Мустанг II", то есть пошли на возврат к малогабаритному автомобилю, принесшему такой большой успех. Многие в Детройте не могли этому поверить, поскольку наш новый проект нарушал неписаное правило, согласно которому размеры уже признанной модели можно только увеличивать и ни в коем случае не уменьшать. Выпустить "Мустанг" уменьшенного размера было равносильно признанию того факта, что мы совершили ошибку.
И мы ее, конечно, совершили. Чтобы подготовить проект "Мустанга II", я снова обратился за помощью к Хэлу Сперлиху, сыгравшему важную роль в создании первоначальной модели "Мустанг". Мы с ним отправились в Италию, посетили дизайнерские мастерские "Джиа" в Турине, где встретились с их руководителем Алехандро де Томазо. Через два месяца созданный де Томазо образец прибыл в Дирборн, и перед нами предстала великолепная модель.
"Мустанг II" имел большой успех, хотя и не такой, как первый "Мустанг". Но затем, как мы отлично понимали, должен настать горький час расплаты.
Успех "Мустанга" обнаружился столь быстро, что не минуло и года со дня его выпуска, как я удостоился значительного повышения в должности. В январе 1965 года меня назначили на пост вице-президента, курирующего группу операций с легковыми и грузовыми автомобилями. Я стал отвечать за разработку моделей, производство и сбыт всех легковых и грузовых машин в отделениях "Форд" и "Линкольн-Меркьюри".
Мой новый кабинет находился в Стеклянном доме, как все теперь в компании "Форд" называют ее штаб-квартиру. Я наконец стал одной из шишек, членом избранной группы администраторов, которые ежедневно завтракают в обществе Генри Форда. До сих пор, по крайней мере для меня, Генри был просто восседающим где-то наверху главным боссом. И вдруг я стал видеться с ним почти ежедневно. Я не только был принят в изысканный круг высшего руководства, но и стал новой картой в этой колоде, многообещающим пришельцем, которому фирма обязана успехом "Мустанга".
Более того, я был особым протеже "Его Величества". После того как в 1960 году Макнамара покинул фирму, чтобы войти в состав администрации Кеннеди, Генри как бы "усыновил" меня и с этих пор пристально следил за моей деятельностью.
Как на вице-президента, курирующего группы операций, на меня был .возложен ряд новых обязанностей, особенно в области рекламы и маркетинга. Но главной моей задачей являлось, как четко сформулировал Генри, "придать отделению "Линкольн-Меркьюри" какой-то отсвет "Мустанга"".
В течение ряда лет отделение "Линкольн-Меркьюри" было самым ненадежным участком компании "Форд" и лежало тяжким бременем на остальных подразделениях фирмы. Отделение было создано в 40-х годах, но и двадцать лет спустя оно еще не встало на ноги. Поговаривали даже о том, чтобы его закрыть и продать.
Это отделение выпускало дорогие, большого размера автомобили. Компания лелеяла надежду на то, что клиент, купивший машину отделения "Форд", "дорастет" до того, чтобы приобрести модель "Меркьюри" или "Линкольн", точно так же как клиент "Дженерал моторс" может подняться с уровня "Шевроле" или "Понтиака" до "Бьюика" или "Олдсмобила".
Но все это в теории. На деле же большинство владельцев фордовских автомобилей кончало тем, что покидало корабль. Те, кто мог себе позволить раскошелиться, скорее "дорастали" до "Бьюика", "Олдсмобила" или "Кадиллака", а не до "Меркьюри" или "Линкольна". По существу, мы выращивали для "Дженерал моторс" потенциальных покупателей ее автомобилей класса "люкс".
Когда я поглубже ознакомился с отделением "Линкольн-Меркьюри", то понял причину этого. Его автомобили просто не вызывали интереса покупателя. Они вовсе не были плохими, они просто не обладали отличительными особенностями. Модель "Комет",, например, представляла собой несколько приукрашенный "Фалькон", а модель "Меркьюри" напоминала увеличенный "Форд". Чего не хватало автомобилям отделения "Линкольн-Меркьюри", так это своеобразного дизайна, собственного лица.
С годами объем продаж продукции этого отделения все больше сокращался. Имелось в виду, что "Линкольн" должен конкурировать с "Кадиллаком" корпорации "Дженерал моторс", но объем сбыта "Кадиллака" постоянно превосходил продажи "Линкольна" примерно в соотношении 5:1. "Меркьюри" постигала такая же судьба, и он не способен был тягаться с дуэтом моделей "Бьюик" и "Олдсмобил" корпорации "Дженерал моторс". Теперь, в 1965 году, отделение "Линкольн-Меркьюри" находилось в бездыханном состоянии, и его нужно было немедленно воскресить к жизни.