Технология управления персоналом организации

«Очерки» подполковника Твердохлебова — очень интересный документ, и мы сочли необходимой его публикацию, сохраняя стиль и манеру написания.

ОЧЕРК положения 2-го Эрзрумского Крепостного артиллерийского полка со дня его формирования и до занятия Эрзрума турецкими войсками 27 февраля/12 марта 1918 года (л. 1 — 24). В половине декабря 1917 года Кавказская русская армия ушла самовольно с фронта без разрешения и согласия Командующего армией и Главнокомандующего.

Вместе в армией ушел и Эрзрумский крепостной артиллерийский полк. Из Эрзрумской артиллерии остались одни офицеры управления артиллерии укрепленной позиции Эрзрума и Деве-Бойну и около 40 офицеров от ушедшего артиллерийского полка.

Эти офицеры остались по долгу службы при своих пушках, брошенных русскими солдатами. Остальные офицеры ушли. Пушек осталось на укрепленной позиции свыше четырехсот штук. Сил для вывода пушек не было, пушки были таким образом привязаны к позиции, а офицеры по долгу совести и службы были привязаны к пушкам и остались ожидать, когда им Командующий армией прикажет уйти или даст новых солдат.

Одновременно с уходом первого полка вместо него был сформирован из оставшихся офицеров 2-й Эрзрумский крепостной артиллерийский полк.

С уходом с фронта армии в Эрзруме составился революционным путем армянский союз, назвавший себя «союзом армян-воинов». Этот союз дал тогда Командующему армией для нового артиллерийского полка около 400 совершенно необученных армян. Часть этих людей сейчас же разбежалась, а остальных хватило только для занятия караулов и для охраны батарей позиции.

Несколько ранее ухода с фронта армии, а именно, когда на Северном Кавказе началась гражданская война и Закавказье оказалось отрезанным от России, в Тифлисе образовалось временное правительство, назвавшее себя Закавказским комиссариатом. (л. 1 — 25) Комиссариат этот объявил, что не представляет из себя отдельного самостоятельного правительства, а только заменяет собой временно центральную Российскую власть впредь до восстановления порядка, и что Закавказье продолжает оставаться частью России.

Декретом от 18 декабря 1917 года комиссариат объявил, что вместо ушедшей армии будет сформирована новая армия; в основу формирования клался национальный признак; должны были быть сформированы корпуса — русский, грузинский, армянский, мусульманский и части войск от других, мелких национальностей — греческие, айсорские, осетинские и другие.

До выяснения вопроса, к каким из национальных войск должна быть отнесена артиллерия укрепленной позиции Эрзрума и Деве-Бойну, артиллерия эта оставалась смешанной. Командный состав был почти весь русский, а солдаты были армяне. Начальник артиллерии, командир полка и основной офицерский кадр были русские, и потому никто не мог считать эту артиллерию армянской. Приказа о том, что эта артиллерия армянская, никто не отдавал; она продолжала носить свое прежнее русское название. Все мы служили в ней, как в Российской артиллерии, содержание получали из Российского казначейства, подчинялись Российским командующему армией и главнокоман­дующему, при полку имели церковь русскую, а не армянскую, и русского священника.

Прошло уже почти два месяца со времени ухода русских войск. За это время пополнения не прибывали, войска других национальностей тоже не пришли в Эрзрум. Дисциплина в полку не создавалась, солдаты продолжали дезертировать, занимались грабежами (л. 1 — 26) мирного населения и уже стали угрожать офицерам и открыто не повиноваться им.

Начальником гарнизона города Эрзрума был назначен полковник Торком; как я слышал, он — болгарский армянин.

Около половины января этого года несколько солдат одной из армянских пехотных частей устроили ночью грабеж дома одного из именитых и весьма уважаемых турецких граждан города Эрзрума и убили этого жителя; фамилии убитого турка я не помню.

Командующий армией генерал Одишелидзе собрал к себе всех командиров отдельных частей и резко потребовал, чтобы убийцы были найдены в трехдневный срок. При этом он сказал офицерам армянам, что такие поступки солдат армян позорят весь армянский народ, и что честь армянского народа требует отыскать виновных. Вместе с тем он потребовал, чтобы решительно были бы прекращены всякие бесчинства и насилия, иначе он будет вынужден раздать мусульманскому населению оружие для самозащиты. Полковник Торком обидчиво ответил, что весь армянский народ вовсе не таков, что несколько негодяев грабителей не должны приниматься за весь народ и не могут служить упреком для чести всего народа.

Командиры частей просили Командующего армией ввести дисциплинарный устав, полевой суд и смертную казнь. Командующий армией ответил, что не в его власти сделать последнее, а об установлении дисциплинарного устава он уже возбудил ходатайство.

Нашли убийц или нет — я не знаю. (л. 1 — 27) В конце января, если не ошибаюсь, 25 числа, полковник Торком устроил парад войскам гарнизона с торжественным молебном и салютом в 21 пушечный выстрел; он объснял это необходимостью поддерживать дух гарнизона и показать жителям города силу гарнизона. На параде в присутствии Командующего армией генерала Одишелидзе он прочел по записке на армянском языке какую-то речь, которой мы, конечно, не зная языка, не поняли вовсе.

Оказалось, что в этой речи полковник Торком, как мне говорили, провозгласил автономию Армении, а себя — царствующим правителем ее. Командующий армией, узнав это, удалил его вон из Эрзрума. Из этого мы поняли, что власти не допускают и мысли о какой бы то ни было самостоятельности армян. Не раз я слышал, как армянские руководители получали разъяснения от чинов Штаба Командующего армией о том, что все имущество, которое принято армянами от русской армии во всевозможных складах Эрзрума, его окрестностях и на фронте, вовсе не передано в собственность армянам, а только временно вследствие отсутствия других войск сдается им в заведывание и на хранение и сбережение.

Одновременно с этими событиями до нас дошли слухи о том, что в Эрзинджане армяне вырезают мирное население со всевозможными зверствами и затем бегут от наступающих на Эрзинджан турецких войск. По сведениям Командующего армией и по рассказам пребывающих русских офицеров, было вырезано до 800 человек турок, а из армян пострадал при турецкой самообороне только один. Стало известно, что в селении Илидже, вблизи Эрзрума (л. 1 — 28), тоже вырезаны безоружные мирные жители.

7 февраля после полудня я обратил внимание на то, что по улицам милиция и солдаты забирают и уводят куда-то целыми отрядами мужчин турок. Мне на мои вопросы объяснили, что это собирают на работы по расчистке железнодорожного пути, занесенного снегом.

Около трех часов дня мне по телефону один из русских офицеров моего полка — подпорудчик Липский — доложил, что в казарме моего полка солдаты армяне схватили шесть человек турок с улицы, загнали их в угол двора, избивают их и, вероятно, кончат убийством. Помочь им он сам не мог, так как солдаты угрожали ему оружием за намерение освободить турок, бывший там офицер армянин отказался противодействовать солдатам.

 Скачать реферат